Сердце – не пряник, но оно тоже черствеет со временем.
Как я завидую тем, кто способен вовремя это почувствовать и разбить на нём тонкую корочку цинизма, которая наросла с годами, чтобы снова заставит сердце гулко биться в груди в ожидании светлых перемен…
Такие люди живут вечно, и, именно поэтому, таких людей не бывает.
Горит где-то глубоко внутри огонёк, а снаружи – сорок сороков панцирей да масок, чтобы, не дай Бог, никто не подумал, что дрогнуло сердце, что – не безразлично.
Больно уже было и, кляня себя за чрезмерное доверие, уже приходилось забиваться от всего мира в тёмный угол, где тебя никто не видит. Но всю жизнь в углу не просидишь – и ты снова, возвращаешься в общество, которому нет дела до того, где тебя носило всё это время.
Близким будет интересно, что случилось, но не настолько, чтобы долго докучать расспросами.
Постепенно в твой мир возвращаются краски и запахи, через некоторое время ты уже можешь без внутреннего содрогания проходить мимо тех тем, которые пытаешься забыть.
Находится много интересных вещей, что раньше просто выпадали из твоего поля зрения.
Корочка на сердце даёт едва заметную трещину, и сквозь неё, целебным ветерком по ещё не затянувшейся ране, просачивается первая робкая радость.
Бархатный пепел, в который не так давно превратился твой мир, чёрной вьюгой на мгновение застит глаза, и кажется, будто ты больше не вынесешь этого, будто никогда и никому не поверишь.
Но это только так кажется…
Трещин на корочке становится больше, рана постепенно перестает ныть, и только порывы пепельной вьюги ещё временами будут портить твоё настроение. Всё чётче звук сердца, всё светлее надежда.
И, однажды, тебе снова захочется поверить.
Другому человеку и при других обстоятельствах…
И пускай тебе повезет, потому, что тогда прошлое будет казаться страшной сказкой, которая была не с тобой. И у тебя, возможно, тоже появится шанс жить вечно.
Мы ещё вернемся к нашему разговору… но сначала услышим, как с тихим звоном упадет с твоего сердца последний кусочек недоверия.
