Не помню точно момента времени, с которого я сознательно перестал повиноваться чужой воле. Зато помню как это случилось:
Зимняя ранняя темень с холодным пронизывающим ветром по-предательски подкараулила возле балки. “Проболтал с приятелями лишние полчаса, теперь в потёмках домой идти.”
Под ногами противно чавкала каша из грязи и тающего первого снега, ветер норовил забраться за пазуху, чтобы погреть там свои ледяные лапы, и всё-таки что-то удерживало от порыва немедленно побежать домой.
На тёмном покрывале воды, еще не скованной первым льдом, оранжевый свет ровной шеренги фонарей с того берега рисовал зубчатый гребень. Зубья шевелились, словно живые. На берегу ветер дул ровно, без порывов, и, казалось, был немного теплее.
Не знаю, зачем я спустился к воде, но от дерева вдруг отделился силуэт человека и, осторожно ступая по скользкому берегу карьера, стал приближаться ко мне. Никто из нас не произнёс ни слова, но между тем, диалог уже начался.
Действия мои были словно продиктованы чьим-то чужим приказом. Я замер. Незнакомец – тоже. Руки он не вынимал из карманов своего пальто, но почудилось, что он жестом поманил меня к себе.
Странно, но мысленно я почти готов был последовать его приглашению. Почти…
На душе вдруг стало так тоскливо, так неуютно и пусто, будто зимний ветер забрался гораздо глубже, чем просто под куртку, и уже перебирал своими ледяными пальцами мои мысли, не пропуская ни одной, даже самой мелкой и пустяковой. В тот момент – я готов был поклясться в этом – мне стала видна отрешенная улыбка на лице человека из тени.
И тут внутри меня проснулась ярость.
Какая-то боевая злость заполнила мои мысли, чужие движения в сознании замерли и стали менее уверенными, а вскоре и совсем исчезли. Стало ясно, что теперь время нанести “ответный визит”; только получилось бы!
Немного сосредоточиться, представить будто ты – ключ, который вставляют в скважину замка, расположенную на лбу, чуть выше переносицы. Импульс – и вот оно, неосязаемое прикосновение к чужому.
Если сравнивать с физическим прикосновением – немного напоминает погружение кончиков пальцев в прохладную воду: еще не зябко, но уже инородная следа.
И тут же я почувствовал, что эта среда уплотнилась. Незнакомец отступил на шаг назад и вынул руки из карманов. Но внутри его сознания уже было моё, и оно кричало, требовало, велело: “Не сметь! НЕ СМЕТЬ РЕШАТЬ ЗА МЕНЯ!”
Вокруг ничего не изменилось, разве только стало еще темнее.
И он – испугался.
Впервые так отчётливо услышанный животный ужас был мне не противен. Более того, он был моим оружием. Серебром пули, на которую полагаются в борьбе с неведомым злом.
И вместо того, чтобы посмотреть в глаза поверженного врага, я развернулся к нему спиной и стал карабкаться по жидкой каше из грязи и тающего первого снега к дороге, которая вела домой.
Ему теперь не хватило бы сил даже для того, чтобы проводить меня взглядом. “Диалог” даётся очень дорого.
Дома голова отказалась соображать, язык говорить, а ноги и вовсе мелко дрожали. Но это уже было – дома.
О нечаянно найденном “серебре” с той поры напоминает только седой волосок на виске, да и то, попробуй разгляди его.
