Сквозь неплотно закрытые веки струится свет, радужными соцветиями рассыпаясь на ресницах. Жёсткое сидение машины уже воспринимается как данность, и только лёгкое покалывание в затёкшем колене напоминает о том, что дорога ещё не закончилась.
Телефон почти бесполезен: то не слышно мне, то – меня; в пустые разговоры с попутчиками встревать смысла нет, вот и сижу тихонько кивая сам себе, а солнечные соцветия от этого меняют цвета и едва заметно подрагивают.
Нет, я знаю, что это дифракция света сквозь частую гребёнку ресниц и отражение в капельках мелких слезинок, но сейчас не хочется думать о природе этого маленького чуда; хочется просто любоваться им. День выдался долгим и хмурым, так пусть, хоть на закате, станет немножечко светлее от немудрёного детского фокуса.
А потом я выпаду из недр микроавтобуса немножко раньше, чем мне нужно, просто для того, чтобы прогуляться тёплым вечером по аллее в свежей зелени деревьев. И позвоню, чтобы ещё раз услышать родной голос… и слова сами сложатся в стих.
Но пока я буду рассказывать его сам себе, как обычно, забудется начало, потом середина, и, спустя час, от стиха у меня останется только призрачное воспоминание, будто сон, о том, чего и не случалось вовсе.
В реальность возвращает резкий голос попутчика. Оказывается, несмотря на тряску в “газели”, мне удалось вздремнуть. Щурясь от солнца разбегаются недавние мысли, а по колену уже маршируют невидимые мурашки, которые тысячами иголочек колют ногу, стоит только к ней прикоснуться.
Кыш, мелюзга!
Вот и приехали. Длинный гудок… еще один, и долгожданный голос говорит: “Аллё…”
– Привет, я вернулся в город.
