Хмурым осенним вечером, зябко ёжась на промозглом ветру, возле троллейбусного круга стоял парень.
Среднего роста, с белым ежиком волос и светло-серыми глазами, он останавливался справа от молочного киоска и встречал взглядом всех, кто выходил из троллейбуса.
А с последним «троллем», будто выполнив необходимую работу, уходил в темень двора.
Всего лишь слово, обещание, данное человеку, который понадеялся на мою помощь — и вот уже третий месяц я торчу вечером на этой треклятой остановке и не могу выполнить обещанного. Как он сказал?
— Встретишь её там, где будешь сегодня вечером. Только не проморгай, обещаешь?
Сегодня встретишь — или сегодня будешь? И, ведь, пообещал, дурья голова! Проклятая неоднозначность стала причиной моего ежевечернего моциона на остановку при любой погоде.
Со временем нашелся неплохой «наблюдательный пункт» — если стать справа от киоска, северный ветер не так сильно студит голову, а в дождь капли шлепаются в лужу не задевая плеча.
Может и ждать надо не здесь? Может уже поздно и я действительно проморгал её? И вообще, кто он такой, чтобы ему верить?
Со стороны это выглядит, как одержимость, но всему есть логичное объяснение: два с небольшим месяца назад со мной произошло настолько невероятное событие, что только если мне удастся выполнить обещание, я сам смогу поверить в то, что оно случилось по-настоящему.
Смена закончилась как обычно, вахтовый «ПАЗик» натужно рыча прикатил к метро, и мы высыпались наружу. Недалеко от входа в подземку самозахватом расположился маленький базарчик: два ряда киосков да лотки с пригородными бабушками.
Между хлебным киоском и бойкой торговкой сигаретами задом пытался выехать маленький грузовичок. Водитель открыл дверь и, потихоньку газуя, переругивался с горластой лоточницей, загородившей часть дороги.
Решив обойти лужу, я свернул к киоску и дожидался, когда дорога освободится, но водитель не заметив меня вывернул руль и машиной придавил меня к киоску — ни охнуть, ни вздохнуть. И тут, невесть откуда взявшийся прохожий так заорал, что на базарчике на мгновение стало тихо.
— Отъезжай немедленно, ещё чуть-чуть и парень душу Богу отдаст. По сторонам смотри, разиня!
— вопил мой спаситель, и, как ни странно, водитель сразу понял всё слова до единого, хотя у меня в голове вертелся более доходчивый монолог. Машина отъехала, и я снова смог вдохнуть воздуха. Ребра были целы, а нежданный спаситель теперь вовсю костерил меня:
— У тебя мозги есть? Ты куда лезешь, не видишь, что за рулем идиот? А ну, как придавил бы до смерти?
«Спасибо,» — виновато промычал я, и прохожий, будто переключил канал:
— Пожалуйста… Ты не представляешь, как я за тебя перепугался.
«Здорово, конечно, но с какой радости?» — удивился я. «Мы с Вами совсем не знакомы, да и не нужно Вам от меня ничего, так ведь?«
— Ну, по поводу знакомства ты не совсем прав, а по поводу того, что мне нужно — совсем не прав, — ухмыльнулся мой странный собеседник.
— Мне почему-то кажется, что ты умеешь держать слово. Вот и хочу я тебя об одной услуге попросить, не откажешь, ведь?
«Смотря что попросите», — состорожничал я.
Незнакомец улыбнулся настолько обезоруживающе, что стало ясно: о плохом не попросит. Так и вышло — вечером надо было встретить его дочь.
Ты её сразу узнаешь, только присматривайся получше. Со мной она давно не общается, так что не поминай меня при ней, просто встреть её там, где будешь сегодня вечером и проведи до дома, только не проморгай, обещаешь?
Само собой, пообещал: как не сделать доброе человеку, который тебе жизнь спас?
Вот и последний троллейбус приближается — пора домой собираться.
Среди прочих, на остановке вышли двое парней и девушка. Настроение парней я уловил быстро, как и то, что с девушкой они не знакомы.
Я шагнул вперёд и сказал: «Привет, что ж ты поздно-то так? Идём.»
Парни озадаченно отстали.
И возле самого подъезда на её вопрос: «Кто ты?» я честно рассказал ей всё. Она выслушала молча и тихо сказала:
— Папу год и почти три месяца назад сбил грузовик.
В то утро он обещал вернуться. А обещания он выполнял всегда.
