Плата за мир: Откровенное чудо

Откровенное чудо
Откровенное чудо

Седьмая глава повести. Чем закончилось милицейское приключение Никиты. Предыдущая глава здесь.

Глава 7. Откровенное чудо

Сквозь стекло олеговой кухни темнеющее сумерками алое небо казалось каким-то особенно торжественным, а мы впятером с Иванной, Миронычем и молодожёнами заряжались чаем с мятными пряниками.

Губа моя из вареника потихоньку принимала обычный вид, но ещё саднила от горячего чая и улыбка получалась, как на картинах импрессионистов. Иванка почему-то замолчала и нахохлилась, а Лена, по праву молодой хозяйки, отняла у меня портплед с окаменелостями и, не слушая возражений, запихнула их в новёхонькую стиральную машинку — свадебный подарок от сослуживцев Олега.

Лен, ну зачем ты её такой грязищей пачкаешь? Мы с твоим мужем только что бег на четвереньках закончили, всё подключили, вдруг не справится и сгорит?

— Значит судьба у неё такая! — философски парировала Лена. — Нам скоро стирать много придётся и полудохлая машинка не нужна. Правда, Олежек?

— Угу. Сам в окно выкину, если не справится, — подтвердил Олег. — А стирать будем в котельной. У бабы Вари есть корыто с тёркой, поди Ивана Грозного ещё помнит.

— Раритет!

Мироныч неторопливо прожевал пряник, отпил из чашки и, поднявшись, сказал:

— Всё, ребятки, пора и честь знать. Пойду-ка я домой. Завтра, к обеду жду вас у себя. Дорогу уже знаете, так что милости прошу.

Олег, переглянувшись с Леной, ответил за двоих.

— Спасибо за приглашение, Андрей Мироныч, но мы вряд ли Никите с Иванной компанию составим. Не обидитесь?

— Дело ваше, молодое. Обижаться не буду, но и ждать не перестану.

— Пряников с собой возьмёте? — предложила Лена.

— Не откажусь, если настаиваете. Хорошая тебе хозяюшка досталась, Олег — уже и не сердишься, вижу. С работой как решили?

— В районную поликлинику попросимся, Иванка, вон, посодействовать обещала.

— И то верно. Ну, бывайте.

Как только дверь за Миронычем закрылась, и все вернулись к столу, Олег с Леной в четыре глаза выжидательно уставились на меня. Лена не выдержала первой:

— Так что там случилось-то, в кабинете у лейтенанта?

Вкратце или с выражением? — спросил я, больше для порядка, потому, что, честно говоря, втайне сам хотел посмаковать происшедшее ещё раз, неторопливо и со всеми подробностями.

— С выражением, только не сильно выражайся, детей маленьких за стенкой спать укладывают.

Хорошо, постараюсь. Дело было так


Из «обезьянника» в уже знакомый кабинет меня конвоировал, рядовой, а не старший сержант. Разглядев мою пухлую физиономию Алексей Дмитриевич, ни слова не спрося, послал за Чемеризовым и, когда тот пришёл, собственноручно врезал ему под дых, а потом на простом и нецензурном языке велел при мне писать заявление «по собственному», но без даты.

Подписав бумагу, лейтенант пригласил в кабинет участкового и Мироныча. Участковый меня видел на свадьбе, благодаря Иванке был в курсе задержания и «артефакта» в рюкзаке, да и Мироныч от знакомства отпираться не стал, так что ни с опознанием, ни с правотой показаний вопросов не было.

Из больницы Алексей Дмитриевич принёс протокол допроса от Вадика. Я там в роли активного участника тоже не фигурировал, в общем — отпустить бы, да и «финита ля-комедия». Но не тут-то было!

Старший сержант, видимо решив что «всё-равно дальше Сибири не пошлют», рванул ва-банк и задал по его мнению логичный и разоблачающий меня вопрос:

— А слабо повторить им то, что ты мне в КПЗ наплёл? Тут, вон, наш местный колдун Мироныч сидит, соврать не даст… Вот и поглядим, взаправду ты будущее видишь, или нас тут за лохов держишь!

Отпираться было бессмысленно, я и рассказал…

Ещё при первой встрече, возле котельной, старший сержант Чемеризов ко мне отнёсся, как к щебню в ботинке: и достать тяжело, и вокруг красивой девушки ходить да крылом бить мешает. Когда я ему о деле напомнил и диктофоном пригрозил — окончательно врага себе заработал, а цепочка случайных совпадений заставила только до поры до времени спрятать злобу за страхом.

Пока я в КПЗ «отдыхал», старший сержант, видимо, решил не упуская случая все обиды припомнить, а я ему соврал, про то, что его будущее вижу и без меня ему никак не обойтись… Мол, я — главный свидетель, а ему прямая дорога в КПЗ вместо меня. Вернётесь вы через час и алиби моё подтвердите, а мой друг сержанта зашибёт, едва узнает, что со мной что-то случилось.

— И не соврал ты вовсе, — неожиданно перебил меня Мироныч. Чемеризов так и замер с открытым ртом, а он, обращаясь к лейтенанту, продолжал: — Лёша, помнишь, как я тебе про себя на просеке говорил, мол сперва меня не станет, а потом Чемеризова твоего? Так вот, это про Никиту я тогда видел, только вчера понял. И связаны вы крепко, старшой, помяни моё слово, да слушай внимательно, раз сам понять не можешь. Никита сюда приехал моё ремесло перенимать, хоть сам того до конца и не знает…

— Так это — «ремесло»?!! — заорал Чемеризов, — Навроде бабкиного гадания на кофейной гуще???

— Навроде, — с прищуром согласился Мироныч, — только гуще, не в пример. Ты опять не в ту степь свернул — как воду с камнем сравниваешь. Помалкивай лучше, отважный охотник мимострел.

Просто, добавил пустяковину какую-то, а старший сержант как-то съёжился весь, будто высох, и замолчал.
И до самого момента, пока мне не сказали «свободен» — не шевельнулся. Почитай, с полчаса статую изображал…


— … а как ты, Олежка, глянул на него — тут ему и полегчало.

— Ага, — хохотнул Олег, — со всех ног в туалет рванул, думал, наверное, что следом помчусь. И помчался бы, если б знал что это он тебя приложил…

Ты себя со стороны не видел! Не удивлюсь, если Чемеризов в уборной баррикаду сделал и гнездо свил.

— Да, Олежка у меня такой! — восхищённо и, по-детски, высоко пискнула Лена.

— Ну что ты, я же добрый… — смущенно протянул мой громадный друг, и его жена, дурачась, поднырнула ему под руку головой. Спряталась, почти вся.

В домике? — не удержался от замечания я, и все рассмеялись.

Лена вынырнула обратно, обняла Олега за шею, притянула к себе, и пара замерла в поцелуе: долгом и нежном, как тёплая летняя река.

Вот здорово, просто так, никого не стыдясь целовать любимую женщину! И сколько уже состоявшихся мужей забывают об этом в дыму забот, дрейфуя мимо такой чудесной возможности стать счастливее сию же минуту, причём не только самому?

Олег выразительно посмотрел на нас с Иванной.

— Ладно, партизаны-подпольщики, я так вижу, вам ещё есть о чём пошептаться, да и мы с Ленуськой найдём чем время занять.

Ивушка, ты как? — это, пожалуй, был первый за вечер вопрос, обращённый к Иванне без посторонних ушей.

— Нормально, в общем. Скажи, а ты когда байкером был…

Байкеры бывшими не бывают. Это — состояние души.

— Да я понимаю, не о том речь. Ты, когда на мотоцикле ездил, правда, ничего не боялся?

Знаешь, еще пару месяцев назад, я бы ответил короткой фразой, но сейчас уже не уверен, так ли всё это было на самом деле.

— А что за фраза?

Никому не верить

— … и ничего не бояться? — закончила Иванна быстрей меня.

Именно! Откуда знаешь?

— Мироныч пару раз эту фразу говорил при мне. Вот и вспомнила…

А у моего мотоцикла она была на бензобаке написана. Кто писал — не знаю… Чудеса! Так, а про страх ты меня чего спросила?

Иванна посмотрела на меня в упор и вдруг покраснела.

— Я сегодня почему-то так перепугалась, до сих пор в себя прийти не могу. Ты не обижайся, пожалуйста, что в милиции никак тебя не поддержала, да и тогда, с Вадиком. Правда, я, вообще-то, не трусиха, но, иногда, будто ступор какой-то случается…

Ничего, зато когда тебя отпустили всё сделала как надо. Спасибо.

— Да там всё само собой получилось: Мироныч встретился, Олег позвонил, участковый возле дома ждал. Губа болит?

Не сильно.

— Знаешь, я много думала, пока тебя ждала в коридоре, и вдруг ясно поняла одну очень важную вещь.

Какую?

— Ты мне очень дорог. Настолько, что даже страшно становится. Я тебя люблю.

Я тебя тоже люблю, хорошая моя. Слушай, а давай сбежим на улицу?

— Пойдём-ка лучше ко мне, поздновато для прогулки, да и нагулялись мы сегодня… Верно, ведь?

Глава 8: Поворот ключа



levati.name © 2005-2023